Любимая поэзия, Стихи. Свои и чужие

А. Тихомиров.


Во сыром бору отчизны
расцветал цветок,
Непостижный подвиг жизни
совершал, как мог,
Побледнел, упал на хвою,
и чудно ему,
Что хотел-то он на волю,
а попал в тюрьму.
Ты не вянь, не вянь, цветочек,
коли что не так,
Твой голубенький платочек
разгоняет мрак.

Ах, как все относительно в мире этом!
Вот студент огорченно глядит в окно,
На душе у студента темным-темно:
"Запорол" на экзаменах два предмета...

Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:
- Эх, чудила, вот мне бы твои печали?
Я "хвосты" ликвидировал сотни раз,
Вот столкнись ты с предательством милых глаз -
Ты б от двоек сегодня вздыхал едва ли!

Только третий какой-нибудь человек
Улыбнулся бы: - Молодость... Люди, люди!..
Мне бы ваши печали! Любовь навек...
Все проходит на свете. Растает снег,
И весна на душе еще снова будет!

Ну а если все радости за спиной,
Если возраст подует тоскливой стужей
И сидишь ты беспомощный и седой -
Ничего-то уже не бывает хуже!

А в палате больной, посмотрев вокруг,
Усмехнулся бы горестно: - Ну сказали!
Возраст, возраст... Простите, мой милый друг.
Мне бы все ваши тяготы и печали!

Вот стоять, опираясь на костыли,
Иль валяться годами (уж вы поверьте),
От веселья и радостей всех вдали,
Это хуже, наверное, даже смерти!

Только те, кого в мире уж больше нет,
Если б дали им слово сейчас, сказали:
- От каких вы там стонете ваших бед?
Вы же дышите, видите белый свет,
Нам бы все ваши горести и печали!

Есть один только вечный пустой предел...
Вы ж привыкли и попросту позабыли,
Что, какой ни достался бы вам удел,
Если каждый ценил бы все то, что имел,
Как бы вы превосходно на свете жили!

Эдуард Асадов

ПИЛИГРИМЫ
Мои мечты и чувства в сотый раз
идут к тебе дорогой пилигримов.
В. Шекспир

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними ноют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды встают над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.

И. Бродский 1958

... она всегда была немного кошкой...
... она любила спать и молоко,
... и под перчаткой каждая ладошка
... скрывала пять изящных коготков...
... когда в больших глазах ее блестящих
... луна свой отражала свет слегка,
... она казалась кошкой настоящей,
... готовой для внезапного прыжка...

... она спала калачиком под пледом,
... а иногда и вовсе не спала...
... но каждый день назло дождям и бедам
... была непринужденно весела...

... не каждый мог ее погладить шерстку,
... иной, кто часом мимо проходил,
... трепал за ушком... но мечтала кошка,
... чтоб кто-то добрый кошку приручил!

... пушистый снег ей волшебством казался,
... а шоколад – лекарством от разлук...
... к рассвету нежный сон ее касался,
... во сне ей снилась пара теплых рук...

... она от скуки затевала игры,
... но вскоре уставала и от игр -
... так часто под шикарной шкурой тигра
... скрывался кот облезлый, а не тигр...

...Мерцает светом лунная дорожка,
... чуть слышен звук шагов ее в ночи,
... однажды навсегда уходит кошка,
... которую не смог ты приручить...

Владимир Маяковский

ЛИЛИЧКА!
Вместо письма

Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступлённый, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День ещё -
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Всё равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдёт,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если бы так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролёт не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметённый карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?

Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

26 мая 1916 г. Петроград

...Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья подметает, не спеша
Усталый дворник в ветхой телогрейке.
А под скамейкой съёжилась душа.
Да, да, душа. Обычная, вот только
Промокла и от холода дрожит
И вспоминает, как хозяин колко
Сказал: "Душа, ты мне мешаешь жить.
Болишь по каждой убиенной мошке,
Сжимаешься от плача малыша,
Мой завтрак отдаёшь бездомной кошке -
Я больше не могу с тобой, душа.
Мои глаза давно устали плакать.
Прошу тебя, как друга, уходи.."
Она ушла в сентябрьскую слякоть…
И с нею вместе плакали дожди.
Блуждала долго мокрыми дворами,
Заглядывала в окна и глаза.
Над нею осень хлопала ветрами,
И вслух с судьбою спорила гроза.
Осенний сад. Промокшая скамейка.
И листья снова падают, шурша.
Работу кончил дворник в телогрейке…
А под скамейкой умерла душа...

Акакий_Акакиевич,
Кто автор, Вы?

Из моего раннего...строго не судите!!! ...пишу от души и для души....
Ложкина А.Ю

Мама

Мама! Слово как будто из сказки,
Словно таинство и волшебство.
Не забыть мне маминой ласки
И любви материнской тепло.

Мама! Слово, что с раннего детства
Поселилось в душе у меня.
Я люблю тебя, мама, всем сердцем
И сильнее день ото дня!

И не хватит всех слов во вселенной,
Чтоб о маме моей рассказать.
Ведь что чувствуешь, как ни хотелось бы,
На бумаге не написать!


Жара!!!!!!!!

Раскалённый асфальт обжигает бегущие пятки.
Это Солнце решило спалить пол планеты до тла!
С ним (увы безнадёжно) играя в жестокие прятки,
В городской сковородке трепещет людская толпа.

На лучи я смотрю через брызги большого фонтана
И бегущей воде подставляю скорее ладонь.
Так безумно приятна его ледяная прохлада
В солнце, пекло, жару, сумасшедший полуденный зной!

А в Перу - холода! Аномально, невиданно, странно...
Вот бы им переслать хоть немного жары и тепла.
В благодарность - дождя получить мною так долгожданного.
Но природа по-прежнему сводит и сходит с ума!!!

Вода...

Воду мы начинаем ценить не раньше,
чем высыхает колодец.
Томас Фуллер
Вода!
Как много в слове этом!
В нем свежесть утренней росы,
Движенье и покой дуэтом...
В нем столько света и красы!

Вода!
Таинственное слово...
В нем неизведанность морей...
Стихийность бури в нем сурово
Сплелась с божественностью сей!

Вода!
Живительная влага...
Тверда, как лёд. Легка, как пар.
Ты безвозмездно даришь блага,
Спасибо за твой щедрый дар!

О, сколько силы и величья
Да бесконечной глубины
Мы в миг предали безразличью,
Забыв о важности воды!

Тихий час (У природы своя тишина..) - Ю,Л,А,

У природы своя тишина
И своё пониманье покоя.
Колыбельную шепчет листва
Под волшебные звуки прибоя.

Крики птиц над морской глубиной,
Где искрятся и плещутся волны
Бирюзовой, прозрачной водой.
Ветер гладит зелёные кроны.

Солнце. Льётся полуденный свет.
И в прохладе тенистого сада
Остановится времени бег.
Что ещё нам для отдыха надо?

ОСТАНОВИСЬ, ПРОХОЖИЙ!

Он спешил по улицам знакомым,
Опуская равнодушный взгляд,
И не видел красоты природы
Сквозь домов многоквартальный ряд.

Не заметил нежности рассвета,
Простоты изящности берёз.
В этой спешке пролетело лето.
Пролетает жизнь в мерцанье звёзд...

Как обложки глянцевых журналов
Блеск витрин и яркие огни
Да прямые линии фасадов,
Лишь они вниманье привлекли.

Я прошу: "Остановись, прохожий!
Подними хоть на секунду взор,
Оглянись, и ты увидеть сможешь
Ярко-жёлтых крон резной узор."

ПАДАЕТ СНЕГ

Падает снег, падает снег —
Тысячи белых ежат...
А по дороге идет человек,
И губы его дрожат.

Мороз под шагами хрустит, как соль.
Лицо человека — обида и боль,
В зрачках два черных тревожных флажка
Выбросила тоска.

Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то еще другой.

Случись катастрофа, пожар, беда —
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И «скорая помощь» тоже.

А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идет человек
И губы его дрожат?

А если в глазах у него тоска —
Два горьких черных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!

И разве тут может в расчет идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?

Падает снег, падает снег,
По стеклам шуршит узорным.
А сквозь метель идет человек,
И снег ему кажется черным...

ЭДУАРД АСАДОВ

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала,
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
10 октября 1912 года.
Александр Блок

МАСТЕРСТВО

Пока владеют формой руки,
пока твой опыт
не иссяк,
на яростном гончарном круге
верти вселенной
так
и сяк.

Мир незакончен
и неточен,—
поставь его на пьедестал
и надавай ему пощечин,
чтоб он из глины
мыслью стал.

1935
Николая Ушакова

***

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе её цвело.

И что ж от долгого мученья,
Как перл сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слёз!

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Тютчев Ф. И

* * *
- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...
- Пойду!
- А если там беда?
- В беду!
- А если обману?
- Прощу!
- "Спой!"- прикажу тебе..
- Спою!
- Запри для друга дверь...
- Запру!
- Скажу тебе: убей!..
- Убью!
- Скажу тебе: умри!..
- Умру!
- А если захлебнусь?
- Спасу!
- А если будет боль?
- Стерплю!
- А если вдруг - стена?
- Снесу!
- А если - узел?
- Разрублю!
- А если сто узлов?
- И сто!..
- Любовь тебе отдать?
- Любовь!..
- Не будет этого!
- За что?!
- За то, что
не люблю рабов.
Р. Рожденственский 1969

Булат Окуджава - "Ваше Величество, Женщина"
Тьмою здесь все зановешено
И тишина, как на дне,
Ваше Величество Женщина,
Как вы решились ко мне?

Тусклое здесь электричество,
С крыши сочится вода.
Женщина, Ваше Величество,
Как вы решились сюда?

О, ваш приход, как пожарище,
Дымно и трудно дышать,
Ну, заходите, пожалуйста,
Что ж на пороге стоять.

Кто вы такая? Откуда вы?
Ах, я - смешной человек -
Просто вы дверь перепутали,
Улицу, город и век.

Совесть, Благородство и Достоинство --
вот оно, святое наше воинство.
Протяни ему свою ладонь,
за него не страшно и в огонь.
Лик его высок и удивителен.
Посвяти ему свой краткий век.
Может, и не станешь победителем,
но зато умрешь, как человек.
Булат Окуджава


Давай о любви помолчим – figaro(Игорь)

Давай о любви помолчим... Тише... Вошла она.
Давай о любви кричать - восторженными телами!
В бокалы нальем Любовь и выпьем до самого дна,
И выпьем до самого дна, чтоб ангелы встали за нами.

Давай о любви читать в учебниках собственных глаз.
С галерки озябших чувств - рассаживаясь в партере,
Давай задыхаться вновь и жмуриться всякий раз,
И жмуриться всякий раз от страха такой потери.

Сквозь узкую брешь души, как мартовские грачи,
Ворвется княжна-Любовь и выстрелив не промажет!
Какие нужны слова?.. Давай о любви помолчим,
Давай о любви помолчим, она всё сама расскажет...

Я их не помню. Я не помню рук,
которые с меня срывали платья.
А платья - помню. Помню, скольких мук
мне стоили забытые объятья,
как не пускала мама, как дитя
трагически глядело из манежа,
как падала, набойками частя,
в объятья вечера, и был он свеже-
заваренным настоем из дождя
вчерашнего и липовых липучек,
которые пятнали, не щадя,
наряд парадный, сексапильный, лучший
и ту скамью, где, истово скребя
ошметки краски, мокрая, шальная,
я говорила: Я люблю тебя.
Кому – не помню. Для чего – не знаю.

В.Павлова

автор: Тоня 7 лет (морозовка)

Чюдеса.
Мне сегодня сон преснился
То што лето жёлтое,
А вокруг берёз гуляют
Розовые зайцы.
Много там чюдес ведала
Вот какие чюдеса:
Кит там ходит по песочку
Кролек прыгает в ваде
Там в лесу весёлый гном
Ходет в гости он к лисе!

(от меня: не смею исправлять автора....)

И.Бродский

Теперь все чаще чувствую усталость,
все реже говорю о ней теперь,
о, помыслов души моей кустарность,
веселая и теплая артель.

Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?

Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?

Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.

Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших,
вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.

Из личного

Завернулась в огромную шаль
Темно-синего цвета обид.
И становится искренне жаль
Тело, душу, свой внутренний мир.

Плотно кокон построив себе,
Не стараясь оттуда уйти
Смотрит зло во все стороны гнев
На печальную участь обид.

Всё в себе, вся в себе, плотно сжав кулаки,
Отзываясь натянутым нервом,
И зачем же так мучить частички души,
Что наполнены светом безмерным?

Светом радости, счастья, прощенья
Они бьются и рвутся на волю
Ну, а я им в ответ: " Я, в сомненьях,
Мне удобно быть стервою злою"

Круговорот жизни.

Наступит час. Я этот мир покину.
Но все равно сквозь землю я пробьюсь
И превращусь в березу иль в осину
Или могучим дубом объявлюсь.
Потом меня лет через двести срубят,
Потом на доски мой распилят ствол
И, обработав, из меня, из дуба,
Быть может, письменный сколотят стол.
И сядет за меня поэт серьезный,
И станет сочинять на мне взапой
Стихи о том, что рано или поздно
Он тоже встанет дубом над землей,
И что его потом когда-то срубят,
На доски ровные распилят ствол,
И, обработав, из него, из дуба,
Такой же письменный сколотят стол.